Вторая половина. Матушка Марина Кузнецова
Спокойные и динамичные, унылые и оптимистичные, уравновешенные и взрывные – мы все разные. Но какими бы мы ни были, абсолютно все – любимы Богом. Его неиссякаемая и непостижимая любовь уже в том, как Он выбирает каждому из нас дорогу, – дорогу, которая проходит через храм.
Удивительные названия наши далекие предки давали местам, где селились. Например, древнее село в Свердловской области зовется Елкино. До прихода русичей жили здесь и зыряне, и вогулы, и пермяки, и татары. Все они считали это место на пересечении рек Ис и Тура особенным.
Протоиерей Александр:
– Перевод слова «ис» означает «душа», а «тура» – «тело». Соединение души и тела – получается деревня Елкино.
Русский уклад вписался в жизнь коренного населения безболезненно и органично. Спустя время здесь вырос каменный храм, посвященный святителю Николаю Чудотворцу. У настоятеля прихода отца Александра Кузнецова и его жены матушки Марины с этим храмом была связана часть жизни еще до назначения сюда.
Матушка Марина:
– Моя бабушка после войны поехала осваивать целину. Там родилась моя мама. А мой отец приехал с Украины служить в армии. В Советском Союзе служили в разных местах, он служил в Оренбурге. После армии он остался здесь, они с мамой поженились, и родилась я в Оренбурге.
В середине 70-х годов прошлого века обстоятельства сложились так, что семье пришлось переехать в город Лесной, что под Свердловском. Места в детском саду не было, маленькая Марина оставалась с бабушкой.
Матушка Марина:
– Бабушка была очень строгой женщиной, сидеть и бездельничать на лавочке она не могла: раз она что-то делает, то и я с ней что-то делала.
Она признается, что с детства была капризная, своенравная, так что родители нагружали ее делами еще и в воспитательных целях.
Матушка Маргарита:
– Энергии много, куда ее применить? В работу.
После школы Марина окончила профессиональное училище и устроилась на работу в градообразующее предприятие «Комбинат “Электрохимприбор”». Там же в конструкторском бюро трудился выпускник Московского инженерно-физического института, молодой инженер Эдуард Кузнецов. Накануне ответственной командировки он зашел сдать вещи в химчистку, а там Марина – в тот день пришла помочь родственнице.
Матушка Марина:
– Он зашел сдать вещи. Естественно, я вещи не приняла, сказала, что мы уже не работаем. Я люблю спорить, вредничать. Наверно, за двадцать лет я изменилась, но тогда сказала: «Закрыто».
Протоиерей Александр:
– Зацепила мое сердце так, что стал к ней неравнодушен. С этим человеком можно идти по жизни, и он будет тебе помощником и опорой. Есть опора, на которую опираются, а есть опора, которая тебя подвигает.
Матушка Марина:
– С его пятого звонка согласилась встретиться…
Высокий рост оказался не единственным плюсом в глазах Марины: умный, начитанный, со своим взглядом на мир, своим отношением к православной вере, в которую он постепенно посвящал и любимую.
Матушка Марина:
– Помню, как он в первый раз ездил в Верхотурье паломником и сказал: «Представляешь, там был епископ Родзянко». Фамилия Родзянко у меня связана только с революцией. А потом он говорит: «А еще он меня благословил, а потом я приложился к мощам Симеона Верхотурского». Я начинаю выяснять, что такое мощи.
В закрытом городе Лесном православного прихода в те годы не было. С церковной жизнью Марине сталкиваться не приходилось по определению. Она и крещеной не была, когда выходила замуж за Эдуарда, в крещении Александра.
Их первая дочка уже училась ходить, когда Марина по просьбе мужа приняла крещение в Свято-Николаевском храме здесь, в Елкино. Это было в начале 90-х годов прошлого века.
Матушка Марина:
– Открылся приход в селе Елкино. Муж стал по выходным все больше в храм ходить. Говорил: «Я съезжу в Елкино». Потом ему показали дорогу в Верхотурье. Я его спрашивала: «Что на работе, как дела?» Он иконочки какие-то из журналов вырезал (ничего не было, не продавалось). Я начала понимать потихоньку, что, видимо, инженером он уже не будет.
Протоиерей Александр:
– Все ждали, когда откроют границы и оттуда к нам пойдет великое искусство, великая культура, а оттуда хлынула полная грязь со всеми нечистотами. У людей не было духовной защиты. На своей шкуре, на ребенке, матушке, на родителях я видел, что людям нужна помощь, защита.
Александр и своей жене показал путь в Верхотурье, познакомил с Тихоном (Затекиным) – в то время игуменом Свято-Николаевского мужского монастыря, монахом Вениамином, который стал духовником семьи. Примерно в то же время супруги повенчались.
Матушка Марина:
– Спросите меня что-то про венчание – я вам ничего не скажу, потому что я думала, как бы мне фату красивую сделать. Было довольно холодно, и помню только, что меня трясло от холода…
Стремление Александра к священству было очевидно, и настал день, когда игумен Тихон предложил ему рукополагаться с назначением в клир Верхотурского Свято-Покровского женского монастыря. Игуменья монастыря матушка Василиса даже показала Марине их будущий дом.
Матушка Марина:
– Когда она привела меня в дом в Верхотурье (окна выходят на кладбище), мне стало совсем плохо. Мы вернулись обратно в монастырь, под сильным давлением отца Тихона, отца Вениамина, я сказала: «Да, я стану матушкой». Но когда мы сели в электричку, я батюшке сказала: «Я туда вообще не поеду, никакой матушкой я не стану, я ничего не хочу».
Она все-таки вернулась в Верхотурье. И вернулась матушкой спустя время, когда отец Александр поднимал первый православный приход в городе Лесной, куда его назначили настоятелем. Просила прощения за свою дерзость у игуменьи Василисы, встречалась с духовником, ему признавалась, что даже после рукоположения мужа остается маловоцерковленной.
Матушка Марина:
– Ребенок, когда рождается и начинает что-то понимать, всю информацию в себя впитывает. Я так же начала впитывать в себя информацию. Что-то бабушка сказала, батюшка сказал, отец Вениамин сказал, кто-то другой, начали читать книжки…
Приход в Лесном только образовывался. Не было ни облачения, ни утвари, ни богослужебных книг. На все необходимое первое время жертвовали верхотурцы.
Матушка Марина:
– Пока батюшки две недели не было, я перешивала монашеское облачение под него, репетировала, пела, училась читать на церковнославянском языке. И потом дружно клирос сказал: «Все, матушка сможет».
Перфекционистка от природы, матушка Марина к богослужениям готовилась всю неделю. Как на работу ходила к регенту хора заниматься пением, причем по нескольку часов кряду.
Матушка Марина:
– Я приходила домой, батюшка мне говорил: «Ты увлекаешься, не забывай, что еще есть семья, ребенок». Я обижалась: как это так! Я разве для себя это делаю – репетирую?! Вот из-за таких мелочей были ссоры. Я могла жаловаться по любому поводу. Если бы не отец Вениамин… Он слушал меня, как я жаловалась, как все плохо, как меня никто не любит, как на меня все свалилось. Он все это молча переносил, переживал. А я капризная такая, вредная, жалуюсь. Потом батюшка на меня жаловался. Он опять все это переносил, пытался нас помирить.
Протоиерей Александр:
– Когда любишь человека, чем-то должен жертвовать ради него. Конечно же, я предоставляю матушке выбор в ее действиях. Если она делает то, что надо, – слава Богу, мы идем вместе по пути. Если она делает то, что не надо, – Господь нас смиряет через это обоих, мы тогда понимаем, что так не надо…
Матушка Марина:
– Очень часто люди начинали меня спрашивать: «А правда вы верите в Бога? А вы поститесь?» Я же не могу соврать. Начали всякие чудеса с нами случаться. Например, катались на лодке, и лодка наезжает на штырь, чувствую, что штырь по дну скребет. А с нами ребенок (четыре годика), Саша. Девочка кричит: «Пресвятая Богородица, спаси нас!» И лодка съезжает с этого кола. Денег не было, мы жили на детские дотации. Я, например, могла сидеть на вокзале, ждать электричку, подходит какая-то бабулька и говорит: «Ты матушка?» Я отвечаю: «Да». – «Вот возьми денежку». Такие мелочи с нами случаются, и ты понимаешь, что это только Бог мог такое сделать.
Когда дочка подросла, матушка Марина стала думать о сыне. В мечтах видела его в храме, в алтаре, и пыталась договориться с Богом.
Матушка Марина:
– Я Богу говорю: «Господи, я ведь для Тебя его рожу, не для себя».
Сын Александр вырос, поступил в Екатеринбургскую духовную семинарию, служит с владыкой Евгением, епископом Нижнетагильским и Невьянским.
Матушка Марина:
– Сын у нас одно время был иподьяконом, поэтому и дьяконы владыки Евгения, и иподьяконы – это мои мальчики. Их много, когда они все к нам приезжают, я их очень люблю.
А младшая дочь – Божий подарок. Так говорит матушка Марина. Дело в том, что после рождения сына она сильно заболела, и о третьем ребенке речи уже не шло. В то время матушке почему-то пришла мысль вышить ростовую икону святого Пантелеимона – в его честь был освящен храм в Лесном. Получила благословение духовенства и вышила как раз к престольному празднику.
Матушка Марина:
– Через девять месяцев у нас чудом рождается дочка. Я до сих пор считаю, что это ангелы ее принесли, настолько это было чудо, благодать Божия. Сейчас мне сын говорит: «Вот, мама, вас перевели в другой храм, почему ты оставила икону Пантелеимона?» Я говорю: «Она для храма была вышита, а мне взамен – дочку такую славную дали».
Все трое детей отца Александра и матушки Марины выросли при храме: девочки на клиросе, сын в алтаре. Старшая сейчас живет и работает в Москве, младшая учится там же – в университете имени Менделеева. Матушка Марина надеется, что почти за тридцать лет семейной жизни любимый муж смирился с ее неугомонной природой. Ведь про таких, как она, говорят: «Бежит впереди локомотива».
Матушка Марина:
– Я могла поспорить с мэром. Когда нам выделили здание, например, и в нем не было туалета, я ему говорю: «Мы, конечно, православные, но у нас тоже есть какие-то нужды». Я могла с этим пойти к мэру и сказать: «Вы не правы, Александр Иванович». Он тоже так ко мне относится: «Вы, собственно, кто такая?» – «Я, собственно, матушка».
Следующее обращение как истинный борец за справедливость матушка Марина отправила руководству Свердловской области.
Матушка Марина:
– Что это такое, мимо нас идет газопровод, а деревня не газифицирована!
На всякий случай: полученный ответ матушку пока не устроил. Кстати, она и с батюшкой может поспорить. Чаще всего затем, чтобы понять: не права.
Матушка Марина:
– Мы идем по рынку, он мне говорит: «Купи калоши маме». Я говорю: «Отстань, у мамы есть калоши». Опять до калош дошли: «Купи калоши маме». – «Отстань, я знаю, что у мамы есть калоши». Мы приезжаем домой, перешагиваем порог, и мама говорит: «У меня калоши сегодня порвались». Говорил тебе человек с благодатью – сделай так, как нужно.
В ее саду бьет фонтан, плавают лебеди – да, искусственные, но красивые, а красота – это сила, которая поглощает раздражение, негатив и дарит радость. И в самой матушке Марине жизнь фонтанирует, потому что полною чашей она черпает энергию из красоты Божьего мира, который ее окружает.
Протоиерей Александр:
– Должно быть движение, ибо застой и есть застой – ни к чему хорошему не приводит.
Матушка часто вспоминает случай в Храме Гроба Господня в Иерусалиме, где батюшке, как священнику, разрешили пройти в кувуклию без очереди.
Матушка Марина:
– Естественно, батюшка в полусознательном состоянии хватает меня, тащит в кувуклию и говорит: «Только с матушкой». А матушка не умеет голову склонить, дверь низкая, и я головой – бум… И думаю: вот так и в Царствие Небесное – меня за ручку, а я головой об дверь.
Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи. Мир вашему дому.
Автор и ведущая Елена Саенко
Записала Людмила Кедысь
