Встреча с Воскресшим Христом
Пасха для каждого человека – торжество и праздник. Как человек впервые переживает пасхальную радость? Что больше всего запоминается тому, кто в первый раз пришел в храм, чтобы встретить Воскресшего Христа? Об этом вспоминают и рассуждают участники опроса, посвященного Пасхе.
Прот. Геннадий Ведерников, секретарь Нижнетагильской епархии, благочинный центрального благочиния, настоятель прихода во имя св. блгв. Князя Александра Невского
«Таинственная сила любви»
Детство. Много народу. Ожидание. В храм войти невозможно, поскольку храмы были редкостью, и атеистическое государство боролось с Церковью. Но ведь душа по природе христианка, народ в глубине своей все равно остается христианским. Вот и мы, движимые этим глубоким духовным инстинктом, приходили в храм на Пасху. Кто-то днем, но были и такие, кто приходил ночью, чтобы встретить Пасху на службе. Приходили туда взрослые, приводили своих детей. Видимо, и я оказался среди них. Милиция и дружинники-комсомольцы не пропускали молодежь, а вот маленьких детей же не отошьешь, не отгонишь от родителей.
Нам повезло, и мы в маленькой ночлежке при храме, ожидая пасхальной заутрени, листали старую Библию с истершимися страницами. Это было, наверное, самое главное и дорогое сокровище, самая сокровенная книга, потому что в ней говорилось о Чуде, Божественном присутствии в этом мире, о началах нашего мира и нашего бытия. Это было так интересно и близко, поскольку все дети, еще не очерствевшие, являются религиозными по природе, воспринимают своей еще чистой душой подобное им самим чистое и непорочное Слово. В той ночлежке нам встречались удивительные пожилые люди, которые могли рассказать подлинные истории о чудесах. Там в этот момент явление Божественной силы в наш мир, Боговоплощение было самым реальным из всего, что происходило на этой земле.
Пасха в то непростое для Православия время – это торжественная служба и огромный поток желающих войти в храм вопреки всем препятствиям и запретам. Мне чудесным образом удавалось увидеть священника, во всем белом. Приятный запах ладана, горящие лампадки у икон, распятие – эта таинственная, сакральная сила, заключенная в беспомощном слабом теле позорно казненного человека. Я только потом осознал, что это за сила такая, сила любви, страдающая за всех, страданиями своими преображающая весь окружающий мир, погрязший во грехе, грязи и жестокости.
Конечно, это сильные впечатления: ночь, вроде бы спать хочется, но радость, которая переполняет и меня, и всех окружающих, доходит до самых глубин души.
Иерей Олег Шабалин, настоятель храма преп. Сергия Радонежского, руководитель Отдела социального служения Нижнетагильской епархии
«Христос всегда рядом»
Первая Пасха была примерно через полгода после крещения. Практически сразу я попал в руки к будущему духовнику отцу Геннадию Брагину и очень полюбил его. Первая Пасха была целиком связана с этими впечатлениями от духовника. Мне все казалось новым, интересным, каким-то небесным. Я все время вспоминаю, как к князю Владимиру приехали его послы из Византии и сказали, что не знали, где были, находясь в православном храме, – на земле или на небе. У меня было точно такое впечатление.
После той Пасхи, когда я то спал, то бодрствовал, отец Геннадий мне подарил яйцо. Это было первое пасхальное яйцо в моей жизни. Оно прошло через многие невзгоды, но сохранилось. Яйцо лежало у меня в разных карманах, еще где-то. В течение многих лет его ничто не брало. Я бывал с ним в разных ситуациях, когда не то что оно, а сам не знал, буду ли жив-здоров, а оно оказывалось целым и невредимым. Сейчас это яйцо до сих пор у меня дома. Для меня это настоящее чудо, настоящая Пасха. Зримое свидетельство того, что Христос всегда рядом с нами.
А после той службы, буквально в эту же ночь, на следующей день, в моей жизни произошли такие события, которые все перевернули. И больше я из Церкви не выходил.
На тот момент не было рядом людей, которые могли со мной разделить эту радость. Я шел из храма один. Семья была в то время далека от всего этого. Наоборот, еще поругали, что пришел под утро. Но для меня было достаточно, что отец Геннадий меня поздравил, это было самое главное.
Казаков Сергей Васильевич, профессор МАРХИ (Московский архитектурный институт)
«Пасха – результат преодоления»
Моя история может оказаться нехарактерной, потому что я не родился в гуще традиционных отношений. Я вырос, хотя и родился на Урале, в Казахстане, куда всех ссылали или куда просто сбегали. Кто-то этого места боялся, но для нас это было место счастливого детства. Детство всегда счастливо. Храм я видел только один раз, в Кустанае, за высоким забором, и войти туда мы, конечно, не могли.
Бабушка с дедушкой были христианами. Однако тема религии, веры была табуирована и никогда не поднималась. Вообще, там жили очень дружно, и никто не разбирал друг друга по конфессиям или национальностям. На Пасху у нас всегда были и яйца, и куличи. Откуда они появлялись – мне до сих пор не ясно, но все мои друзья, казахи и татары, набивали полные карманы этих пасхальных яиц, которыми мы потом объедались просто до посинения. Была и мусульманская Ураза и 1 мая, которое в народе тоже носило культовый характер, – все эти праздники мы вместе ждали и встречали.
Первые пасхальные богослужения я увидел, впитал уже в позднем возрасте. Мой приход в Церковь был поэтапен. Я живу в Москве, недалеко от моего дома находится храм Иоанна Воина. Много лет так было: ко мне приезжал мой друг (сейчас он член Академии художеств), и, поскольку в храм войти было невозможно из-за гигантского количества людей, мы ограничивались крестным ходом, потом шли домой, разговлялись. Некоторое ощущение радости всегда было. Ведь и тем, кто 40 дней постился, – хорошо, и тем, кто один день постился или совсем не постился, – тоже хорошо. Главное, что человек пришел встретить Воскресшего Христа. Вот я как раз из тех, кто «тоже хорошо», хотя в этом году я постился.
Пасха – это всегда праздник. В детстве это куличи, яйца, вербы. А уже потом пришло осознание, что Пасха – результат чего-то тяжелого: страдания, преодоления. Как Христос страдал, умирал и воскрес, так и мы страдаем и воскресаем духовно и телесно.
Виктор Зайцев, директор шахматно-шашечного центра, журналист, руководитель СТ «Новое»
«Светлые ощущения праздника»
Честно говоря, не помню, когда это было первые. Крестился, венчался и начинал ходить в храм я примерно в одно время – около 15 лет назад. Первая Пасха была чуть позже – лет 10-12 назад назад. Первое пасхальное всенощное бдение я посетил с другом, мы вроде даже причащались. Тогда я не был сильно воцерковлен, как, впрочем, и сейчас. Но я помню светлые ощущения праздника, чувство легкости, причастности чему-то большому. Это запомнилось.
Вообще я сова, и посещать утренние литургии для меня — определенная трудность. Но ночные службы для меня особенно радостные, я их легко переношу. Я всегда с удовольствием хожу на пасхальные службы, потому что, как мне кажется, это самое прекрасное богослужение, которое есть в течение года.
Максим Антонов, дизайнер
«Радость, которая дает силы жить»
Свою первую Пасху я сподобился провести на клиросе. Так как процесс моего воцерковления только начинался и в службе я ничего не понимал, то мне оставалось только просто находиться при всем этом действе.
Для меня это был своеобразный подвиг, что-то подобное подвигу Симеона Столпника: что-то совершенно бессмысленное со стороны, но пропитанное подлинным героизмом борьбы с собой, своими страстями. Это было стояние вопреки себе, вопреки кажущейся бессмысленности происходящего. Но это принесло свои плоды, после каждой службы я чувствовал успокоение, в котором так тогда нуждался, а после пасхальной – в особенности. В те годы я настолько был обуреваем страстями, что глубокие благодатные утешения мне просто не снились.
Ну а следующую Пасху я встречал уже в монастыре. Вот там я впервые проникся пасхальной радостью – этим особым чувством, которое дает нам силы жить полноценно еще один год.
Евгения, учитель русского языка и литературы
«Пасха на колокольне»
Училась я на 1-м курсе, радость со мной разделили мои друзья (4-5 человек). Всё было новым, так как это был первый раз. Порадовало, что нам разрешили подняться на колокольню (конечно же, с людьми, уже знающими дело) и оттуда всё смотреть. Но на колокольне нужно было быть с 23.00 до 00.00, чтобы этот час звонить, а наверху было жуть как холодно. Чтобы хоть как-то согреться и скоротать время, мы пели частушки и еще какие-то песни.
В полночь из храма вышел народ с горящими свечами и начал петь. Зрелище сверху было потрясающее. Тогда, наверное, что-то внутри и ёкнуло. Потом мы стояли всю службу втроем, прижавшись друг к другу, чтобы не свалиться к концу. Кстати, это была единственная пасхальная служба, которую я выстояла, никуда не уходя и не увиливая. Понравилось, когда в конце службы нас окропили водой (а это было на тот момент очень актуально). А потом нас пригласили на трапезу. Вкуснотища такая…
