«Великий монгол» в Нижнем Тагиле
В процессе реставрации одного из зданий Скорбященского женского монастыря случаются странные находки. Продолжаем публикацию материалов в новой рубрике «Знакомьтесь: музейный экспонат».
В Скорбященском женском монастыре продолжается реставрация двухэтажного каменного здания рядом с речкой Малая Кушва. В нем до революции 1917 г. располагались больница, странноприимный дом и богадельня. Здание для них построил благодетель обители тагильский купец Яков Ефимович Семенов.
Дом, построенный Я.Е. Семеновым, до революции 1917 г.
Современное состояние
9 апреля 2017 г. в игуменском доме (так теперь называется это здание) трудились наши добровольные помощники — прихожане монастыря и прихожане др. храмов города. Во время работ по очистке мусора под снятым деревянным полом они нашли множество предметов, относящихся к жизни детского городка, который размещался в стенах обители с конца 1922 г. Участники этих работ, как малые дети, радовались, что неожиданно оказались в центре «археологических раскопок». Люди старшего поколения помнят свои детские игры – создание дворовых «секретиков», которые рождались из бросовых предметов: осколков стекол, зеркал, бусинок, пуговиц, золотинок от шоколада и оберток конфет, травинок, цветочных лепестков и пр. Их прятали в землю или песок не так тщательно, чтобы дворовые друзья могли откопать их, расчистить поверхность стеклышка и обнаружить под ним абстрактную композицию из всего того, что можно было найти во дворе. Иной раз под донышко разбитого стакана пряталось какое-нибудь послание потомкам. Так и здесь было ощущение, что присутствующие прикоснулись к таким «секретикам» детдомовских ребят, живших здесь 90-100 лет назад. Никого не смущало, что зола летела во все стороны, что лица испачканы сажей.
Надо очистить от мусора перекрытия между этажами. Иногда во время этих работ случаются странные находки. 9 апреля 2017 г.
В потолочном перекрытии под слоем золы (именно так сохранялось дерево нашими предками – оно пахло свежими стружками, как будто только вчера было уложено) в одной из комнат найден «культурный слой» конца 1920-х – начала 1930-х гг.: фотографии, относящиеся к периоду существования детского дома, обрывки школьных тетрадей, детских книг и газет (по ним мы определили, когда перестилались полы в детском корпусе), карточки на хлеб, сахар и чай, обёртки от тагильского мороженого, спичечные коробки и бессчетное количество папирос и сигарет разных марок и самокруток, самодельные детские игрушки, подошвы от детских башмаков и др. Не каждый такой предмет может быть интересен для музейных работников, но немного проясняет, как жили детдомовцы в первые два десятилетия советской власти.
Вот обрывок школьной тетрадки, где каллиграфически правильным почерком переписано упражнение из учебника или диктант, а вот детские каракули, запечатлевшие нецензурную брань, ненависть в воспитателям и поистине не детскую пошлость… Вот старательно связанные в узелок и спрятанные от посторонних глаз под плинтусом обломки цветных карандашей… Вот свернутые в рулоны вырезки из газет или карточки на продукты, в свое время провалившиеся в цель между половицами…
И вот среди вороха бумаг найдена конфетная обёртка. О чем может рассказать нам этот простой кусочек бумаги, немного обгорелый и потертый? Конфета явно была сделана для экспорта. На ее обёртке имеется рисунок и маркировка изделия на английском языке MONGOL EMEGTAI (МОНГОЛ ЕМЕГТАЙ – или Великий монгол), также представлен фирменный товарный знак Моссельпрома. Также на английском языке обозначена страна изготовитель: MADE in SOVIET UNION (сделано в Советском Союзе), город MOSCOW (город Москва).
Конфетная обёртка, найденная в игуменском доме
Обёртка для экспорта конфет за пределы СССР была изготовлена в конце 1920-х – начале 1930-х гг. А Московское губернское объединение предприятий по переработке продуктов сельскохозяйственной промышленности (или Моссельпром) было учреждено в 1921 г. В состав Моссельпрома вошли крупные фабрики и заводы, ставшие государственными в результате национализации после революционного переворота 1917 г.: кондитерская фабрика «Красный октябрь» (до 1917 г. «Товарищество Эйнем»); кондитерская фабрика «им. П.А. Бабаева» (до 1917 г. «Товарищество Абрикосов и сыновья»).
Для популяризации таких конфет специально трудился ЛЕФ — литературно-художественное объединение «Левый революционный фронт». Художники рисовали яркие, в революционном духе обёртки и рекламные листки. Поэты писали простые по содержанию, но зажигательные тексты. Одна из наиболее известных фраз — «Нигде кроме как в Моссельпроме» — принадлежит советскому поэту В. Маяковскому. Талантливый футурист являлся двигателем советской торгово-промышленной рекламы и не гнушался написанием текстов для плакатов, лозунгов, объявлений, вывесок, обёрток, этикеток и т.п.:
Конец конфетной голодовке.
Дороговизны нет! В Моссельпроме скидка со всех конфет;
На бедняке не наживется нэп.
Моссельпром продает и сласти, и хлеб.
Поэт Николай Асеев привычной для 1920-х гг. «лесенкой» пропиарил, как бы мы сегодня сказали, весь карамельный и шоколадный ассортимент Моссельпрома: «Малина», «Земляника», «Ананас», «Клубника», «Прозрачная», «Зубровка», «Дюшес», «Барбарис», «Роза», «Вишня на веточках» и просто «Вишня», «Айва», «Слива», «Белая лилия», «Луна», «Марципанная», «Рейнклод», «Летняя», «Мороженое», «Ромашка белая», «Соломка», «Сливочная смесь» и просто «Смесь» и витиевато «Сливочный фонтан», «Моккатин», «Орфей», «Весенний луч», «Редиска» и др.
Из чего приготовляется конфета?
Из каких эссенций, красок и паток!
Редко тот понимает это, —
Кто без разбору до сладкого падок.
Чтобы гадостью такою — не травить себя,
Чтобы после не пить касторки и брому,
Покупай конфеты для своих ребят
ТОЛЬКО государственных фабрик МОССЕЛЬПРОМА.
Наверняка такие «здоровые» конфеты перепадали и детдомовским детям. Наряду с привычными и для современного человека названиями карамели иногда попадались и сладости в советском духе: «Новые меры», «Красноармейская звезда», «Красная Москва», «Наша индустрия», «Эра» и др. «Великий монгол» из их числа.
Стратегическим внешнеполитическим направлением деятельности СССР в конце 1920-х – середине 1930-х гг. являлось оказание военной помощи Монгольской народной республике в связи с усилением агрессивной политики Японии на Дальнем Востоке. В 1926–1927 гг. состоялся визит главкома монгольской армии Х. Чойбалсана в Советский Союз, в результате которого были достигнуты соглашения о предоставлении помощи монгольской армии со стороны СССР. В марте 1932 г. в СССР была создана постоянная Монгольская комиссия Политбюро ЦК ВКП (б) во главе с Наркомом обороны К.Е. Ворошиловым. В 1936 г. заключён первый официальный документ, зафиксировавший советско-монгольские отношения в военной сфере. Видимо, в знак советско-монгольской дружбы были выпущены Моссельпромом конфеты «MONGOL EMEGTAI».
Так почему же в Нижнем Тагиле вдруг появился экспортный вариант «Великого монгола»? Одному Богу известно. Но пролежал он под полом почти 90 лет.
В. Чемезова, зав. архивным отделом монастыря,
И. Давыдова, директор минералогического музея имени А.Е. Ферсмана (с. Мурзинка)
Скорбященский женский монастырь
